с.1

Под фотографией: " Германия, центр города Галле, Маркт площадь. В этом городе находился три года, во время службы в группе советских войск в Германии, 1947-1950 годы."

Независимо желание человека, люди рождаются исключительно одинаковыми, в вопросах знания и поведения в обществе. А дальше его судьба, главным образом, решается в процессе воспитания в семье, и в окружающей среде. Короче говоря, можно сказать так: "Что заложено человеку в детстве, то он и несет до самой смерти!". Если же человек еще с детства начнет соображать и понимать, тогда для себя может сделать заключение: "Нет лучшего счастья, чем жить в семье!". Это означает, что в детстве тебе создают это счастье родители, а когда стал совершеннолетним, самостоятельным, счастье своей семье создаешь сам в содружестве с женой (мужем). В процессе роста, когда ты уже влился в коллектив окружающих: или это в школе, или на улице, или во время службы в армии, или на работе, обязательно нужно придерживаться основных житейских правил предков:1. "Твой друг должен быть лучше тебя!"; 2. "С кем поведешься, от того и наберешься!"

Кроме всего сказанного, счастье в семье создается твоим участием в коллективном труде общества: или это в колхозе, или на заводе, или в какой-либо организации. Для этого нужно определить себе любимую работу и честно трудиться, т.е. в жизни надо иметь ясную, определенную цель. Добавлю еще, Чтобы достичь все необходимые и положительные качества человека, никогда не нужно пренебрегать полезным советам старших, имеющих жизненный опыт. Я никогда не забуду, будучи учеником 4-го класса, мне пришлось выслушать жизненный совет преподавателя по рисованию. Он сказал: "Люди рождаются все одинаковые, но развитие каждого человека зависит от его самого", т.е. если он любопытный (почемучка), будет интересоваться всем, то он будет много знать и много уметь, приобретать нужные специальности для жизни. А вот лентяи, которые не интересуются его окружением, ничего и не знают и не умеют. В итоге - бедность, плохая необеспеченная жизнь в семье, или даже в конце концов распад семьи. Вот этот совет я сохранил в памяти всю жизнь и старался быть почемучкой. Помогло! Все это написанное, конечно же, небольшое предисловие.

Родился я 1 июня 1923 года в деревне Псеево Бондюжеского района Татарской АССР. Мои родители: отец - Сафиев Сахаби - школьник в юности, солдат гражданской войны 1914-18 годов, учитель, крестьянин, бухгалтер колхоза; мать - Сафиева Фавзия - домохозяйка, колхозница, которые меня нарекли - Фаридом.

Это мои родители, отец и мать. Кроме ник еще я с сестрой Анисой. Снимок был сделан фотографом, который давал снимок в готовом виде через пять минут. Отцу и матери понадобилось ехать в город Елабуга на ярмарку, взяв нас с собой, и решили на память сфотографироваться. Вот благодаря этому, мне (но и другим) имеется возможность посмотреть на себя каким был в детстве.

Из-за отсутствия лесов, т.е. дров поблизости к деревне Псеево, когда мне пошел 4й год, т.е. в 1927 году, родители переехали в поселок Сахра, который располагался в 2х км. от деревни татарская Шаршада Красноборского района ТАССР.

В 1930 году образовались колхозы. А отец был избран бухгалтером колхоза, где он проработал до самой смерти, т.е. до 1938 года, без отпуска, без отдыха. С осени 1931 года я пошел учиться в первый класс, в Шаршадинскую неполную среднюю школу (YCI)/ За время учебы в школе были события: в школе мы впервые услышали голос радио из Москвы и музыку. А в колхозе появилась первая автомашина ГАЗ-АА, которая могла перевозить груз 1,5 тонны. Это событие было равноценно полету Гагарина в космос в 1961 году. Вскоре с образованием машинно-тракторных станций (МТС) на полях колхоза заработали первые трактора. Не долго пришлось ждать, над нашей деревней начали пролетать и двукрылые небольшие самолеты. Отец мне выписывал пионерскую газету, из которой я получал сведения что делалось в мире и у себя в стране. Мы были рады и горды за те достижения страны: за создание автомобилей, тракторов, самолетов; вернее за развитие промышленности, строительства новых городов, развитие путей сообщения по железной дороге и по рекам страны.

В 1935 году война в Испании меня подтолкнула на освоение военного дела в кружке оставиахим, где я получил значки: готов к химической обороне, о санитарной готовности, конечно же значок Ворошиловский стрелок. Без хвастовства, ведь в школе я был лучший стрелок из малокалиберной винтовки. Выбивал из 30 возможных 28-29 очков. После завершения учебы пришлось в 1938 году поступать учиться в Иж-Бобьинскую среднюю школу Агрызкого района. Жил с другими учащимися в общежитии школы, что конечно приучало постепенно к самостоятельной жизни. Материально меня поддерживали бабушка и дядя Габдурахман проживавшие в деревне Иж-Байки, расположенном в 7 км от деревни Иж-Бобья. Каждый выходной за картошкой и хлебом приходилось туда шагать со школьниками из этой деревни. Увлечение рисованием в школе привело к тому, что я и в НСШ и в Иж-Бобьинской школе я избирался в состав редколлегии художником. Кроме этого я был самым активным членом драматического кружка. В драмкружке я играл на своей гармошке тальянке. При том, я уже не плохо играл будучи в 4м классе. Под мою музыке в колхозном клубе еще в деревне Шаршада, плясали и пели, по отношению меня, взрослые девушки. Когда я один играл для публики, они видели меня только выше половины носа, конечно же и глаза. Во время летних каникул помогал колхозу собирать даже упавшие отдельные колоски, но и выполняли другие работы, как прополка и т.п. Кроме того приходилось помогать матери в уходе за птицами, скотом, в заготовке кормов скоту но и дров на зиму.

Отец и мать были не верующие в бога, поэтому и дома, и в школе я и мои сестры воспитывались исключительно по советским традициям и законам, сложившимися предками житейскими обычаями и патриотизмом за свою великую Родину.

Благодаря этому мы на практике познали как была достигнута великая дружба между нациями. Крепость этой дружбы мы воочию видели в годы Великой Отечественной войны 1941-45 годов.

После завершения учебы в Иж-Бобьях, в мирных условиях прожил всего одну неделю. 22 июня 1941 года началась вероломное нападение фашисткой Германии на СССР. Мне пришлось в колхозе заменить ушедших мужчин. Как главный машинист на жатке и лобогрейке косил хлеб. Осенью эти снопы хлеба возили на молотилку. Затем, готовое зерно на телегах и позднее и на санях возили на государственные закрома в районный центр Красный Бор. А зерна некондиции, т.е. уже подмоченные возили в село Гульшурма на спиртзавод. Осенью, вернее в сентябре 1941 года был призван в Красную Армию. Нас доставили в Суслонгерские лагеря под Казанью. Здесь естественно питание было скверным. Солдаты страдали и от нехватки курева. Все поступившие проходили мандатную комиссию. Очередь дошла и до нас, где нам персонально говорили, кто куда идет в последующем. Видимо, по указанию верховного главнокомандования, имеющих среднее и высшее образование, вернуть назад по своим военкоматам, о чем было сказано и мне.

После прохождения новой медицинской комиссии в городе Елабуга нас "отгрузили" в город Оренбург в летное училище. Однако, там 3-х летняя учеба была сокращена до семи месяцев. А мы приехали с опозданием на 1,5 месяца, т.е. уже прошел фактически один год обучения. Начальник училища с большим сожалением возвратил нас в родные места.

Последний, третий раз, я из дома уехал 12-го марта 1942 года. Ехали в южном направлении по железной дороге более месяца. Достигли города Сталинград, где нас на запасных путях продержали более 3-х суток. За эти трое суток решалась наша дальнейшая судьба. Верховное командование решило, что нас вместо доставки в Тбилисское артиллерийское училище, срочно формировать части для защиты города Сталинград. Потому что немцы начав свое новое летнее наступление 1942 года, основной упор решили в направлении на Сталинград. Я был определен в топовычислительное отделение 2-го дивизиона 616-го артиллерийского полка 184й стрелковой дивизии. Конкретно были размещены в селах малые и большие Чепурники Красноармейского района. Через 1,5 месяца учебы нас на рассвете подняли по тревоге для боевой учебы. Совершили 30 километровый марш-бросок, провели положенное учение и естественно в конце учения был сигнал "отбой". После обеда начали принимать зачеты наших военных знаний как топовычислителя. За отличные знания четырем человекам, в том числе и мне было присвоено звание "младший сержант". Остальных, наших же товарищей распределили по отделениям. По возвращении в село, на 3й день, из средней Азии поступили лошади, которые по неизвестным причинам, уже гуляли по лугам деревни. Опыт обращения с лошадьми, приобретенный еще в колхозе мне помогло. Я ловил самых резвых лошадей. Первым облюбовал командир дивизиона. Вторым оказался замполит, который свою лошадь уступил мне, забрав новую. Получили и боевое вооружение. Мы топовычеслители получили свое дополнительное, оно же основное оружие: стереотрубу, алидаду, но и рабочий планшет. Прошло около недели.

Боевая тревога, погрузка на полувагоны, которые были загружены рассыпчатым мелким каменным углем. Были отправлены в направлении города Котельниково. Остановка была ночью на чистом поле, где и мы все выгрузились. От покрытой угольной пыли мы друг-друга не узнавали.

Через более чем 50 лет с тех времен, сейчас очень трудно вспомнить подробности тех событий боя. Одно осталось в памяти, что все люди одинаково хотят жить и все бояться смерти, но степень владения своим поведением зависит только от самого конкретного человека. Конечно же, первый бой особенно, страшноват каждому. А, оказывается, бои длительные приучают человека, что он уже вроде бы идет на работу каждый день, однако припоминая о том: "какая минута будет последней в жизни, или лучше бы если ранят, то полегче".

В этом первом бою в июле 1942 года характерным для меня было действие танкистов, присланных для поддержки пехоты. Четыре тяжелых танка "Клемент Ворошилов" с самого утра, почти до вечерних сумерков утюжили окопы немцев, а они ничего не могли с ними делать. Видимо, в то время у них не было средств борьбы с тяжелыми танками как наши. Однако в последующие 2-3 дня немцы введя свежие силы, имея большой опыт ведения войн уже с 1939 года, постепенно начали теснить нашу пехоту ну и нас - артиллеристов. Наша дивизия была разбита, началось беспорядочное отступление. Особенно наглость проявляли немецкие летчики. Я помню как сейчас, на обоженном поле выжженная белая гимнастерка летчику была видна очень четко. И двукрылый (на вид как наш кукурузник) итальянский истребитель гонялся за мной, пикируя почти до самой земли, и стреляя из своего пулемета. Я понял, что если не укроюсь в тальниках-кустарниках он меня может прикончить. Постепенно я начал бег в сторону кустарника. А когда он пикирует и стреляет я бегу в сторону, чтобы он не попал по мне. Хитрость мне помогло. Летчика я уже в лицо встретил бы всегда узнавал, до того близко пролетел, я ему тоже выстрелил из карабина и на его кулак я показал ему фигу. Он улетел, я уже был под кустарником. Когда, как я, каждый солдат спасался в одиночку, не знал как ему куда и двигаться, а офицеры верхом куда-то умчались мы их больше не видели вообще. Уже в послеобеденное время я встретил одного солдата, он оказался родом из Рязанской области. На другое утро мы встретили еще трех солдат, нас стало 5 человек. Во время отдыха все согласились, чтобы их группу, как сержант, возглавлял я, так как у меня на руках была карта. Мы двигались на восток к своим по ночам, отдыхая днем, замаскировывались в основном в кустарниках. Что характерно, двигаясь по сталинградским степям, никто из нас не имел ни капли воды, тем более еды. За водой в деревни ходить было смертельно опасно. На третий день движения мы в овраге встретили валяющиеся шкуры двух теленочков, а в немецкой каске собранная кровь зарезанного скота. Мы все по немногу отдельными глотками выпили эту кровь. Однако, после этого все мы ощутили чрезмерную жажду к воде. Наше спасение было в том, что где-то через 1,5 часа движения мы вышли на песчаное место и мы почувствовали вроде бы песок мокрый. Начали рыть песок руками, смотрим, в ямке как молоко цветом собирается холодная вода. Мы эту воду поочередно до сыта напились. Даже набрали во фляги. Прошагав после этого еще метров 20-25 мы вышли к ключу с чистой водой, мы от счастья еще выпили воды, набрали хорошую воду умылись и отдохнули. Обстановка заставляла, что надо искать кустарник для дневного отдыха. После употребления воды, без еды уже 4й день, мы конечно ощущали значительную слабость. В пятую ночь двигаясь только по оврагу, решили немножко отдохнуть. Как сели, даже некоторых из нас потянуло на дремоту. Будучи, даже почти полусонном состоянии, вдруг от нападения на нас пришлось принять контрмеры. Нападавших было трое, во главе с капитаном, который непосредственно бросился на меня. Он схватил за ствол моего карабина, а я за его пистолет и сблизив лица смотрели пристально на лицо и одежду друг друга. Заговорили, отпустили друг друга и сели отдохнуть. Узнали о наших соседях, выходящих из окружения во главе с командиром артиллерийского полка соседней дивизии. Мы совместно уже составили 35 человек. В шестую ночь мы двигаясь по оврагу заметили, что овраг расширяется, болото, где растет камыш. А за камышами по стукам по броне и разговорам немцев поняли, что переждать день лучше в камышах, так как уже начинался рассвет. Из-за того, что камыши были редковаты всем пришлось ложиться на болото, где половина туловища оказалась в холодной воде. Когда один бок замерзнет, отогревать его приходилось переворачиваться. Так лежать пришлось до самых сумерков. Почти, только, под вечер немецкие танки ушли, мы вышли из камышей, но между собой почти не могли разговаривать. Потому, что все замерзли, зуб на зуб не попадал. Кое как двигаясь постепенно начали отогреваться. Во второй половине 7-х суток ночи сели отдохнуть. Смотрим, на расстоянии 200 метров мост, на мосту немецкий часовой. Вдруг из-далека стало слышно русское Урра!!

в начало          1, 2, 3, 4    следующая